Версия для слабовидящих
Союз общественных объединений инвалидов Архангельской области
19 августа 2019, 08:40

Почему пострадавшие в ЧС впоследствии оказываются без необходимой помощи?

Во всех случаях крупных чрезвычайных ситуаций возникает необходимость проследить за государством, чтобы оно исполняло собственные обещания, и помочь людям правильно оформить все бумаги, дабы по формальным основаниям не выпасть из списков тех, кому государство обязано.

Словосочетание «чрезвычайная ситуация» (ЧС) в настоящем тексте не есть юридический термин из «Закона о чрезвычайных ситуациях», а используется во вполне бытовом смысле, смешиваясь с понятием «чрезвычайное происшествие».

Это намеренное искажение, сделанное для приближения текста к практике жизни: режим ЧС не всегда вводится там, где нужна была бы помощь волонтеров и благотворительных фондов.

Стоит ориентироваться на один из главных принципов нашей работы – не подменять собой государство, если это возможно.

Нашей задачей является помощь людям, но наши ресурсы априори меньше возможностей государства. А потому мы обязаны их экономить, и вступать в дело только там, где государственная помощь оказана не будет, где она неадекватна или маловероятна.

Как известно, в каждой ЧС есть три основных этапа. И если первый этап, когда сохраняется опасность для жизни и здоровья людей – исключительная прерогатива государства, то второй этап, когда опасность устранена, но качество жизни людей существенно снижено, и третий этап, этап восстановления нормальной жизни, вполне предполагают включения волонтеров и благотворительных организаций.

Проблема только в том, что не во всяком ЧС второй и третий этап достаточно продолжительны, а пострадавшие достаточно многочисленны и государство достаточно пассивно, чтобы гражданскому обществу было чем заняться.

К примеру, ситуация террористического акта в Волгограде в декабре 2013 года: взрывом смертника были убиты 14 человек, еще 34 человека пострадали.

Да, это чрезвычайная ситуация. Но первые два этапа закончились очень быстро: первый – с момента, когда силовые структуры убедились, что больше террористов или взрывных устройств нет, а второй – когда все пострадавшие были доставлены в больницы, а специалисты приступили к реконструкции вокзала.

При этом вся история развивалась под пристальным вниманием властей, общественности и прессы. Вся медицинская помощь оказывалась быстро и качественно. На месте и с семьями погибших работали психологи МЧС. Власти – местные и федеральные – пообещали выплатить компенсации.

Волонтерам и благотворителям было буквально некуда приткнуться в этом процессе. Дело для них могло сыскаться разве что в длительной перспективе третьего этапа – в работе с отдаленными последствиями травм, в том числе психологических. Это могло потребовать и времени, и дополнительных денег. Однако в первое время после теракта подобные нужды не очевидны, а их возможный масштаб – совершенно неясен.

Подобное развитие событий всегда имеет место после заметных, но локальных ЧС, затрагивающих относительно небольшое количество людей – крупных бытовых пожаров, террористических атак, техногенных аварий (таких, как авария на Шушенской ГЭС). Общественный резонанс, внимание СМИ и государства, включение селебрити, создают ажиотаж, совершенно не релевантный реальному содержанию проблемы.

И только короткая память нашего общества еще не довела до скандала ни одного подобного сбора средств в ситуации трагедии.

Массовое финансовое участие даже без четкого понимания конкретных задач уместно в ситуации с сотнями пострадавших людей, социальных учреждений и домохозяйств – как это было во время наводнений в 2012 году в Крымске и в 2013 на Дальнем Востоке, или в 2015 в Сибири, в связи с пожарами.

При большом масштабе трагедии и растянутом на много месяцев втором этапе ЧС, когда люди подолгу остаются во временных убежищах, когда многие не имеют доступа к бесплатной медицинской помощи (так было в 2014 во время наплыва беженцев с территории Донбасса) – тогда действительно нужны сотни миллионов рублей в длительной перспективе.

И эта разница – имеет ЧС локальный или массовый характер – обычно очевидна буквально в первые же сутки.

Тем, кто потерял близких и пострадал в огне и дыму обещают компенсации. Так, в Кемерово, после трагедии в торговом центре «Зимняя вишня», «Российский фонд помощи», оперирующий сотнями миллионов рублей, пообещал полностью оплатить все необходимое лечение, если возникнет такая необходимость.

 

Первый и второй этапы ЧС были полностью «закрыты» усилиями государства и вниманием общественности. Перспективы же помощи на третьем этапе были не вполне ясны.

Поэтому, во всех случаях крупных ЧС возникает необходимость проследить за государством, чтобы оно исполняло собственные обещания, и помочь людям правильно оформить все бумаги, дабы по формальным основаниям не выпасть из списков тех, кому государство обязано.

Если говорить о том, как правильно включаться благотворительным организациям в чрезвычайную ситуацию, можно рекомендовать следующее:

– не начинать собирать средств без хотя бы приблизительной ясности, для чего они будут нужны, не просто «пообещать отчитаться», но и четко обозначить формат, время и место размещения отчета;

– в случае локального ЧС постараться уйти от обещаний обеспечить то, что должно сделать государство, а взять на себя функции общественного контроля, чтобы государство не передумало после того, как спадет общественный интерес;

– всеми силами добиваться максимальной прозрачности и ясности собственной деятельности, в ситуации, когда множество людей предлагают помощь – возьмите волонтеров, если сами не справляетесь, это несложно;

– обязательно координироваться с государственными органами, занятыми помощью пострадавшим и с инициативными группами людей, их включенность в вашу работу – лучшая защита от скандала и подозрений.

Источник: https://www.miloserdie.ru/article/chs-i-blagotvoritelnost-kak-nado-i-ne-nado-delat/

#стопдискриминация #stopdiscrimination

 

Подписка на рассылку новостей
Конкурс социальных роликов «Люди рядом»
Конкурс журналистов 2023
Мы ВКонтакте
Работа в России
Служебный вход