Основная проблема российской медицины - маршрутизация пациента и направления его в профильные центры
В чем разница между нашей и европейской медициной? Об этом и о том, всегда ли россиянам оправданно лечиться за рубежом рассказывает заведующий отделением онкоурологии МНИОИ им.П.А.Герцена Николай Воробьёв.
- Больные мне постоянно говорят: «Мы соберем деньги, чтобы уехать за границу». Многие уезжают. Но я считаю, что ехать туда нужно в том случае, когда здесь исчерпаны все ресурсы...
Были случаи, когда мои родственники оперировались за рубежом. Я не мог сказать «нет», потому что семья решила, что их будут лечить там. Что мне было делать? Биться с ними? Драться что ли? Нет. Хотя я понимал прекрасно, что все то же самое можно было сделать здесь.
Вернувшись домой, пациенты сталкиваются с проблемой реабилитации. Они здесь не наблюдались, не лечились. Они приехали после какой-то операции, от каких-то людей. Где им искать реабилитацию? К кому обращаться?
С реабилитацией в России большие проблемы, как ни печально, это факт. То есть, возможно, единственное, что на потоке нужно делать за границей в сложных случаях – это как раз реабилитация. Когда человек приезжает из-за границы после операции, реабилитировать его здесь очень сложно. Никакой преемственности в такой ситуации в лечении нет. Это становится очень большой проблемой.
— Почему же люди рвутся туда?
— Ни для кого не секрет, что сейчас это целая индустрия. Нам с коллегами постоянно приходится сталкиваться с этой ситуацией. У меня у самого пациенты уезжали лечиться за границу. Бывшие наши соотечественники, уехавшие из России, организуют фирмы-посредники и зарабатывают на этом большие деньги.
Накрутка возможна до 100%! Эти фирмы занимаются тем, что к врачам, которых они знают, – это не значит, что это лучшие врачи, просто с ними владелец фирмы знаком, – отправляют пациентов. И на этом официально зарабатывают.
Я ездил с одним знакомым на обследование за границу. Это стоило, по-моему, около 10 тысяч евро, заняло полтора дня, и там ничего не было сделано того, что нельзя было бы сделать здесь, в России, – колоноскопия, ЭКГ, общий анализ крови.
За один-два-три дня в России можно было сделать все то же самое. Беседа с врачом, на которой мы впервые увиделись, заняла примерно 30 минут. Он сказал: «У вас то-то и то-то, мое мнение такое-то». Все. На этом закончилась консультация, за это было заплачено 10 тысяч евро.
Эта поездка оказала на меня очень большое впечатление. Я поехал туда для того, чтобы понять, что там делают, имеет ли смысл ехать обследоваться и лечиться в иностранные клиники? И я понял, что там был некий сервис: нас встретили в аэропорту, привезли, сразу предложили обед. Колоноскопия – под наркозом. Правильный обед после колоноскопии. Вот за это все деньги платятся. И это не медицинская составляющая.
Конечно, есть орфанные, редкие, заболевания, требующие лечения в крупных центрах, которых в России может не быть. Тогда, действительно, нужно лечиться за границей, потому что уровень центров, занимающихся конкретной редкой проблемой, бесспорно, выше. В них специально аккумулируют больных с подобными заболеваниями. Там врачи занимаются именно этой проблемой.
За рубежом есть средний уровень врачей, ниже которого ты, скорее всего, не попадешь. А в России этого среднего уровня нет. Есть очень хорошие врачи в регионах. Есть замечательные врачи в федеральных центрах. Есть прекрасные отделения. Но при этом можно наткнуться на совершенно вопиющую безграмотность. Вот в чем проблема.
При этом доступность лечения достаточно низкая. И связано это не с тем, что не справляется какое-то учреждение, а с тем, что для того, чтобы попасть в учреждение, ты должен сделать определенные, достаточно сложные, шаги.
Пациент должен попасть в онкодиспансер, обследоваться, получить анализы. Если это делать бесплатно, то все получается длительно: записался к одному специалисту, через неделю к другому, к третьему. Проходят два месяца, и к этому моменту все результаты, полученные раньше, могут устареть.
— Я правильно вас понимаю, лучше собирать на платные консультации и обследования здесь, и это будет совершенно другой порядок цифр?
— Да, абсолютно верно. Будет дешевле на порядок. Допустим, платная операция в России стоит примерно 200 тысяч рублей, еще 30-50 тысяч стоит обследование. Вот, в среднем, сумма, которую потратит больной, если будет все это делать за деньги.
Но на самом деле, федеральные квоты получить не сложно. Поэтому для того, чтобы ускорить процесс, можно обследоваться платно, а все остальное сделать по квоте. Это будут совершенно другие деньги: не 5-10 тысяч евро на минимальное обследование, которые тратятся за границей.
На мой взгляд, наша основная проблема, которую надо решать, это – маршрутизация пациента и направления его в профильные центры.
Это было бы очень верное движение, и этим занимаются пациентские организации, которые помогают больным. И вторая проблема – это реабилитация. Пациенты попадают в нормальную больницу, и им делают хорошую операцию, но они не знают, что делать дальше. Не знают, куда обратиться за обезболиванием, где пройти химиотерапию.
Сейчас химиотерапия вся амбулаторная или полуамбулаторная – по месту жительства в онкодиспансерах. Там очень много людей, и, к сожалению, врачи и медсестры не успевают заниматься пациентами. Больные люди не могут получить никакого сопровождения. Вот это очень частая проблема. Именно этим стоит заниматься.
Мне кажется, что именно из-за этих проблем люди часто стремятся уехать за границу. Они обращаются в онкодиспансер, им говорят: «Приходите тогда-то». Время идет. Начинают искать в интернете, находят какие-то посреднические фирмы и им говорят: «Приезжайте, и в один день мы вам все сделаем без всяких очередей и трудностей».
— Но если у человека есть деньги, ничего плохого в таких услугах нет?
— Да, конечно. Но мы знаем, что это заработок денег для посредников и для врачей. Потому что эти платные услуги, они, во-первых, гораздо меньше подвергаются какому-то аудиту, потому что аудит, в основном, происходит с теми, кто получает деньги от страховых компаний, жестко контролирующих процесс. А здесь аудита гораздо меньше.
Во-вторых, можно выставить любой коэффициент от обычного прайса. Не любой, конечно, но достаточно большой. И человек будет платить в 2-3 раза больше. Это такой заработок.
Полностью интервью см. https://www.miloserdie.ru/article/onkolog-nikolaj-vorobev-samyj-populyarnyj-vopros-patsientov-kuda-mne-uehat/
