Газета "Правда Севера": А нас спросили?

- Стоимость кохлеарной имплантации - больше миллиона рублей. Квот не так много... - Сергей Зверев выдерживает паузу. - А теперь представьте: родители в напряжении ждут операции. И вдруг им говорят: «Есть квота!» Естественно, они хватают ее и бегут со всех ног на операцию. Ведь такие деньги платит за ребенка государство! Но они вряд ли задумываются о том, а что, собственно, ставят их ребенку. Имплант в голове - это же на всю жизнь... 

Сергей Зверев - председатель Северодвинской городской общественной организации инвалидов с потерей слуха. Проблемами глухих занимается уже восемнадцать лет. Ровно столько, сколько лет его сыну Владиславу.

Парнишка потерял слух в младенчестве. По словам отца, после лечения гентамицином.

- Хорошо, что выжил, - тихо говорит Сергей Николаевич. - Претензий к врачам у нас нет. Хорошо, что только оглох...

Признается, что раньше и сам не разбирался в «имплантационных тонкостях». До тех пор, пока это не коснулось его ребенка. (Кохлеарную имплантацию Владиславу сделали 10 декабря 2008 года). Теперь Зверева ночью разбуди - все характеристики имплантов даст.

- Мы ждали долго, - вспоминает Сергей Николаевич, - сыну было уже семнадцать. По всем меркам для операции переросток. Но решились. Мне сказали: «Есть квота на Питер». А я... отказался.

В России операции кохлеарной имплантации делают три федеральные клиники: одна в Санкт-Петербурге и две в Москве. Питерская работает с австрийской компанией, московские - с австралийской.

В соответствии с приказами Минздравсоцразвития «О государственном задании на оказание высокотехнологичной помощи гражданам РФ за счет средств федерального бюджета» дети нашего региона «прикреплены» к ФГУ «Научно-исследовательский институт уха, горла, носа и речи Росмедтехнологий» Санкт-Петербурга. Но Зверев поставил под сомнение министерский приказ: «А почему Питер? Там оперируют лучше?»

Сергей Николаевич сделал запросы о характеристиках имплантов в эти клиники. Из Москвы ответ пришел сразу. А из Питера, по словам Зверева, он ничего не дождался. Но это обстоятельство лишь подстегнуло отцовский интерес.

- Вот, - Сергей Николаевич выкладывает на стол увесистую кипу бумаг, - информацию я вытащил через своих немецких коллег, с которыми участвовал в ряде проектов. Оснований не доверять им у меня нет. Здесь все о производителях, сравнительная характеристика имплантов. Почитайте, только для объективности давайте закроем «шапку», - загораживает название компаний-производителей (один из имплантов вставляют в московской клинике, другой - в питерской). Выбираем?

В таблице больше двух десятков пунктов. Одна компания предлагает импланты в титановом корпусе, покрытом силиконовой оболочкой, другая - в керамическом.

Из характеристик следует, что у импланта в титановом корпусе «глубина формируемого при имплантации костного ложа» меньше.

- Есть разница: на два миллиметра ребенку буравят череп или на четыре?! - эмоционально спрашивает Сергей Николаевич. - Смотрите, здесь и максимальная глубина введения электродов в улитку в два раза глубже - 30 мм и 15 мм.

Судя по таблице, качество и разборчивость звуков, которые напрямую зависят от количества невиртуальных активных каналов импланта, выше у импланта с титановым корпусом. Таких каналов у него 22. У импланта с керамическим - 12. Виртуальных же каналов, благодаря настройке которых и передаются все детали звуковых сигналов, у первого 161, а у второго - 24.

Пройдясь по всем пунктам и расставив соответственно плюсы и минусы, Сергей Николаевич открывает «шапку» - больше плюсов оказывается у Москвы...

- Такой эксперимент я проделал уже с двадцатью родителями. Не зная, что за компания, основываясь только на приведенных ниже характеристиках, они выбрали клинику Москвы.

Уверяет, что сам лично ничего не имеет и против австрийских имплантов. Но не может понять другого: если австралийская компания - признанный мировой лидер в области кохлеарной имплантации (компания стояла у истоков разработки первого кохлеарного импланта еще 30 лет назад) и на данный момент ее системами проимплантированы более 120 тысяч человек по всему миру (для сравнения, австрийскими - 19 тысяч), то почему пациенты Архангельской области не могут выбрать еще и эту компанию?

- Дискриминация! - восклицает Зверев. - Получается, что только чиновник решает судьбу ребенка, которому с этим имплантом жить. А разве родители не должны иметь право выбирать?

Отказавшись от квоты на Питер, Зверев поехал в Москву. Сам выбил квоту для сына. Операция прошла успешно. И сейчас Владислав постепенно открывает для себя незнакомый прежде мир звуков.

- Раньше в своих сверхмощных аппаратах он мог улавливать лишь звуковые потоки, - рассказывает Сергей Николаевич. - Не слышал, например, как шумит вода, тикают часы. Не знал, что голос человека - не монотонный гул, а различается по тембру.

Зверевы надеются: это только начало. На настройку импланта уже несколько раз ездили в Москву. Процесс кропотливый, требующий немалого труда и от самого пациента. Но Владислава трудности не пугают. Ради своей мечты - научиться слышать - он готов на многое.

Сергей Зверев между тем продолжает переписку с чиновниками.

- Прошу об одном: помочь разобраться с распределением квот по высокотехнологичным операциям по кохлеарной имплантации для Архангельской области. У пациентов должен быть выбор, - говорит Сергей Николаевич.

Но и квоты - это еще не все. В семье северодвинцев Шедько двум детям сделаны операции по кохлеарной инплантации (Лев Шедько на снимке на 1-й стр.) - с одной стороны, большая радость, с другой - колоссальные финансовые проблемы.

Общественная организация глухих обращалась к чиновникам с просьбой оказать финансовую помощь семье в расходах на поездки в Москву, но получила ответ: согласно справкам с места работы доход семьи выше прожиточного минимума. Помощь не положена.

Но никто из чиновников при этом не сделал вычетов на приобретение батареек к имплантам (на эти цели родители тратят каждые два дня только на одного ребенка по 100 рублей), на неоднократные реабилитационные поездки в Москву, а в течение года их около шести. Настройки имплантов, проживание в столице - за все это семья тоже платит из своего кармана.

Знаете, что обычно отвечают родителям таких детей, как Лева? «Вы получаете пенсию...»

Наталья ПАРАХНЕВИЧ. 
23/04/2009